Для улучшения работы сайта и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie и сервисы Яндекс.Метрика и LiveInternet. Продолжая работу с сайтом, вы даете разрешение на использование cookie-файлов и согласие на обработку данных сервисами Яндекс.Метрика и LiveInternet.
Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках браузера.
Пасхалки древних мастеров. На что обратить внимание внутри Дмитриевского собора?
Дмитриевский собор восхищает, вдохновляет и заставляет размышлять над теориями происхождения символов. Туристы обходят белокаменную постройку с открытыми ртами, но не каждый находит время заглянуть внутрь. А зря! Там нет ярких росписей, иконостаса в золоте, запаха ладана. Храм встречает почти первозданной белизной. Зато такой минимализм позволяет во всех подробностях рассмотреть конструктивные детали и найти удивительные пасхалки, оставленные жителями древнего мира. Каким был собор при Всеволоде Большое Гнездо, точно неизвестно, поэтому «Ключ-Медиа» предложил историку и блогеру Ольге Журавлевой немного порассуждать на эту тему.
Наша героиня отнеслась к запросу очень серьезно. Она нашла исторические аналоги и примеры, провела собственные исследования, после чего пришла на встречу во всеоружии. Мы не сразу юркнули внутрь, несмотря на пронизывающий ветер. О внешнем виде архитектурного памятника, в частности о шифре барельефов, написано немало, поэтому данную тему обошли стороной. Зато Ольга поведала, как мог выглядеть собор много веков назад, в том числе когда входил в состав величественного детинца.
«Видите линии вокруг объекта? Это условное обозначение границы пристроек. Галереи прилегали по трем сторонам, кроме восточной. Использовались больше как технические помещения, позже ликвидированы по решению Николая I. Царь постановил вернуть храм в „первобытный вид“. Появились пристройки, как считал А. В. Столетов, во время реставрации после пожара в 1229 году. Для господ обустроили выходы на хоры, скорее всего, с надеждой, что они будут соединяться крыльями с остальными дворцовыми объектами. Согласно летописным свидетельствам, сюда были доставлены из Солуни древние христианские святыни, связанные с покровителем Всеволода, Дмитрием Солунским. Поэтому многими исследователями настойчиво декларируется момент, что это княжеский храм, который создавался как реликварий, вместитель сокровищ, о чем говорят и резьба, и, вполне возможно, содержание росписи.
Главная цель галерей — предохранение деревянной лестницы от разрушения. Плюс было много пожаров, от которых страдали и камни. Есть мнение, что фасады дополнительно покрывали известковым раствором. Как говорит исследователь белокаменного зодчества Магдалина Гладкая, под кровлей, вероятно, находились остатки штукатурки, которая использовалась в древности. Она сохранила белый камень практически в идеальном состоянии.
Предполагают, что существующий ныне вид храма приближен к изначальному. Реставрировали его несколько раз. В 30-е годы XIX века заменили отсутствующие камни новоделами, уменьшили окна и дверные проемы до современного размера, замаскировали вход на хоры. Не исключено, что основное здание детинца располагалось к северу от собора, а он в свое время мог соединяться крыльями с другими постройками дворца».
Ну что же, а мы заходим внутрь. Первое слово, возникающее в голове, — пустота. Впрочем, она здесь царила не всегда.
«Исследований, касающихся внутреннего наполнения, не так много. Изначально собор не выглядел аскетичным, в нем проводились богослужения. Учитывая пышность искусства того времени, скорее всего, он был расписан и оформлен не хуже, чем многие другие постройки. Тем более храм княжеский, а заказчик в свое имущество вкладывался».
По словам Ольги, земля дворца Всеволода всегда была казенной, царской, императорской. Василий III выделял средства и жертвовал предметы, Романовы приезжали несколько раз, цесаревич Александр Николаевич с супругой наведывался. Даже есть список спонсированных им вещей, но отследить их судьбу почти не представляется возможным.
«Интересная история связана с камеей XII века с изображением святого Дмитрия Солунского. После революции она исчезла, а во время конференции к 800-летию собора вдруг всплыла: сотруднице Государственного института искусствознания И. А Стерлиговой принесли украшение на освидетельствование для продажи на аукционе. Учреждение не успело его выкупить, и камея уехала за границу да там и пропала».
Собор трансформировался многократно. В попытке представить, как он мог выглядеть, историк предлагает взглянуть на старые фотографии церкви Спаса на Нередице в Новгороде. Его сильно повредили в 1941 году, и сохранившиеся там фрески лишь малая часть прежнего убранства.
«Расписали храм в 1191 году, а строителем выступил ставленник Всеволода, значит, эти люди могли быть связаны как юридически, так и в плане передачи знаний, общей творческой среды. По моему мнению, росписи в Спасе на Нередице ближе к позднему византийскому стилю. Пример тому церковь Георгия в селе Курбиново в Македонии: яркие цвета, динамичные фигуры. Герои фресок в новгородском соборе строгие, но такие же харизматичные, детализированные. Работы в Дмитриевском соборе ближе к классическому комниновскому стилю, более сдержанные, не экспрессивные. Также можно обратить внимание на фрески в Успенском соборе, сделанные в 1189 году при Всеволоде. Все эти примеры позволяют представить стилистику и масштабы убранства архитектурной жемчужины.
Есть мнение, что в древности снаружи храм являлся расписным, как Успенский. Однако не существует ни документальных свидетельств, ни научных исследований по этой теме. Все следы покрасок относятся к достаточно позднему времени. Что касается интерьера, то мне довелось ознакомиться с коллекцией негативов со снимками 1890 — 1940-х годов из музея архитектуры им. Щусева, подтверждающих: до реставрации практически 80 % площади стен белокаменной постройки были цветными».
По обеим сторонам от алтарных апсид можно увидеть глубокие пазы от позднего иконостаса. Представьте, насколько бы уменьшился объем храма, если бы святая святых сохранилась до наших дней!
Ольга отмечает: заглянув сюда в XII веке, мы бы вошли с запада и увидели перед собой алтарную преграду — конструкцию, заменяющую современный иконостас. Как она могла выглядеть? Нижняя часть закрыта панелями, например, резными из камня, деревянными или из плинфы, сверху находятся колоннада и архитрав — балка, на которой располагались иконы. Одной из них мог быть, например, триморф Спас Эммануил с ангелами. Это более древний вариант, который популярен больше в Византии. Позднее у нас стало принято изображать на иконе отдельный сюжет или образ.
Пространство между колонками древних алтарных преград стали прятать за тканью, а позднее его заполнили лики святых, располагавшиеся также по обеим сторонам святилища. Важно отметить, что привезенная из Солуни «гробная доска» Дмитрия Солунского стала одной из первых святынь собора. Находилась она, по мнению исследователей, либо в алтарной преграде, либо на юго-восточном столпе. В предыдущем варианте музейной экспозиции Дмитриевского собора была репродукция святыни. На данный момент оригинал находится в Успенском соборе Московского Кремля. Древнее изображение не сохранилось и несколько раз переписывалось. Последний раз в 1701 году Кириллом Улановым.
«На столпах, вероятнее всего, были изображены святые; в куполе, если опираться на традиции, располагалась фигура Пантократора, может, с ангелами. Остатки подобной живописи есть в церкви Покрова на Нерли. Также мастера могли изобразить Вознесение. А вот в парусах до 40-х годов сохранялись лики евангелистов — в фондах Владимиро-Суздальского музея-заповедника имеются подтверждающие снимки. Не исключено, что стены украшали сюжеты жития Дмитрия Солунского.
Почему не все росписи сохранились? На старых снимках видно, что в 1920 — 1940 годах некоторые фрески находились в достаточно плохом состоянии. Когда храм начал разрушаться, они также получили значительные повреждения. Со слов архитектора Н. Д. Белоусова, некий „специалист“ из Третьяковской галереи составил акт, утверждающий, что древней живописи в Дмитриевском соборе нет, кроме фресок на сводах хор. Вероятно, более детальную информацию о причинах можно найти в актах и делах Наркомпроса тех лет. В наше время работы бы детально изучили, отсняли, законсервировали, предприняли действия для сохранения красочного слоя памятника. Но тогда было не принято что-то оставлять на память, да и технологий для подобного не хватало. С другой стороны, если бы не реставрация 1940-х, неизвестно, в каком виде дошел бы до нас Дмитриевский собор».
Единственное, повезло, пожалуй, миниатюрным львам в импостах подпружных арок. Они словно пасхалки, которые приятно случайно обнаружить.
Окна сейчас с деревянными рамами и без витражей, но они вполне могли быть, так как неподалеку при раскопках на территории, где сейчас располагается ВГТРК, обнаружены цветные стекла.
В ТЕМУ:в 40-е годы территорию к югу от собора изучал Николай Воронин, в 2003-м — Петр Зыков и Виктор Глазов. Также интересные находки недалеко от храма обнаруживались в 1993 году, а в 2004-м и 2005-м раскопки проходили даже с участием нашей героини. Она отмечает, что по их результатам сенсационных открытий сделать не удалось, а предметы больше характеризуют светскую жизнь, нежели церковную. Обнаружены фрагменты посуды, витражей, остеологический материал, связанный с кухней: рыбная чешуя, куриные головы, кости животных. Из ценного — оттиски печатей на пластине и сами печати Святослава Всеволодовича. Археолог и исследователь культуры Древней Руси Николай Воронин до Великой Отечественной войны проводил шурфовку и предположил, что с южной стороны собора могла находиться постройка из плинфы (древнерусский кирпич, но более плоский. — Прим. ред).
С большим трепетом мы поднялись с Ольгой на хоры, чтобы осмотреть конструкцию храма с высоты. В древности отсюда были видны все элементы священнодейства. В алтарной части кроме самого престола, скорее всего, находились различные объекты, например надпрестольный киворий. Высота алтарных преград достигала 3 — 4 метров. Сейчас в центре внимания копия креста, венчавшего когда-то купол. Фрагменты оригинала находятся в фондах музея-заповедника. Рядом лапидарий, где представлена часть камней из собрания: резная капитель, детали расписных и резных колонок.
«В недавнем прошлом здесь также стояла витрина в виде кивория со скатной крышей. Внутри находились объекты, связанные с собором. Жаль, что она исчезла, ведь была довольно информативной», — сетует наш экскурсовод.
Нынешний пол — результат реставрации в нулевых. Менялось покрытие не раз. Каким же оно могло быть в древности?
«Скорее всего, в виде керамической плитки с цветными глазурями — белой, коричневой, зеленой, золотистой. Вероятно, аналогии найдутся среди находок в Успенском соборе или построенной во времена Всеволода церкви Иоакима и Анны, исследованной Н. Н. Ворониным. В XVI — XVII веках пол мог быть кирпичным, к началу XX века его покрывала метлахская плитка с несколькими вариантами узора».
Фрески с верхнего яруса не просматриваются. Лишь маленькие фрагменты под силу узреть самым зорким. Основные росписи — на сводах под хорами в центральном и южном нефе. Белый камень украшен домонгольскими изображениями работы русских и византийских мастеров. Правда, сейчас лишь частью более масштабных сцен Страшного суда.
«Программа ранней росписи храма неизвестна, но конкретно эти фрески хорошо изучены. Верхняя часть центрального свода сейчас пустует, но еще в начале прошлого столетия там имелся Голгофский крест, на одну из стен с большой вероятностью поместили Иисуса и Богоматерь с Иоанном Предтечей. От Страшного суда сохранились изображения апостолов и ангелов. Увы, не все работы читаемы. В южном своде располагается наполненный событиями и персонажами сюжет Богородицы в раю, сидящей с двумя ангелами, где рядом праотцы Авраам, Исаак и Иаков. А тут Петр ведет в рай жен праведных, причем среди них есть русская княгиня и византийская императрица», — указывает собеседница.
Осветительные приборы — важная составляющая интерьера храма. Ольга предполагает, что по центру висел большой светильник круглой формы, окруженный кронштейнами для свечей — паникадило или хорос. Среди древнерусских артефактов встречается немало элементов подобных вещиц. Есть находки и во Владимире.
«Светильники могли быть разного рода. Во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике есть фрагмент такого древнерусского предмета, как „лампадофор“, а именно каркас для стеклянных лампад. Еще имелись подсвечники привозные или местного производства. Так, в Успенском соборе несколько лет назад обнаружили фрагмент ангела от подсвечника западноевропейского происхождения. Вариаций приборов освещения много. Некоторыми из них специально подсвечивали отдельные элементы росписи или иконы, добавляя тем самым элемент драматургии».
Какой же интерьер храма без церковной утвари. Сказать точно, чем был богат Дмитриевский, практически невозможно, но блогер нашла несколько возможных вариантов. Так, ковчежец, скорее всего, содержащий фрагмент сорочки Дмитрия Солунского, привезен в храм еще при его создателе — Всеволоде Большое Гнездо. В качестве примеров можно также рассмотреть сион (хранилище просфор, повторяющее в миниатюре архитектурный облик святыни. — Прим. ред.) из Успенского собора Московского Кремля, который, вероятно, переделали из владимирского, а еще потир из Переславля-Залесского. Серебряную чашу XII века с грифоном на дне нашел первый начальник Ольги, Юрий Эдуардович Жарнов. Она значилась в составе клада предметов из усадьбы священнослужителя на территории Ветчаного города.
«Только представьте: богатство древнего храма составляли многочисленные кресты и ковчежцы, предметы для церковных служб, книги, одеяния... Теперь уже никто не узнает, как сложилась судьба этих предметов».
Несмотря на то что кладбища вокруг нет, захоронение в древней постройке все-таки имеется. Принадлежит оно первому владимирскому губернатору Роману Воронцову. Оспорить его завещание, в котором он выразил желание покоиться в стенах храма, не решились.
«Если сравнивать Успенский и Дмитриевский соборы, то во втором, мне кажется, больше простора. Не для фантазии, а, скорее, для исследовательского интереса, — считает наш экскурсовод. — В здании, построенном Андреем Боголюбским и преобразованном Всеволодом, нас окружает буйство красок, здесь же — инженерная задумка и остатки художественной мысли. За исключением небольших деталей храм остался прежним. Нет наслоений, мешающих представить, как он выглядел в древности. И объемы памятников разные, и впечатления, и ощущения, и звук. За этими визуальными и интеллектуальными впечатлениями стоит сюда идти. А лучше и вовсе одним днем сравнить постройки: повосторгаться в Успенском и подумать о разном в Дмитриевском».
НАПОМНИМ!У нашего интернет-журнала есть телеграм-канал и группа во «ВКонтакте». Обязательно подписывайтесь и следите за новостями от «Ключ-Медиа».
